Произвольность поведения — это управление своим поведением. Для человека это прежде всего свобода сознательного выбора. Очень крутая фишка, требующая очень высокого развития.
Чем проще нервная и психическая (если психика вообще есть, разумеется) организация животного, чем больше в ней доля инстинктивных наборов, тем более поведение зависимо от внешних причин. И наоборот.
Что такое вообще поведение? Это последовательность действий. Мы сейчас абстрагируемся от всего, что до и после этой последовательности, ограничимся только её схемой.
Чем отличается инстинкт от произвольного поведения?
Инстинкт это фиксированная последовательность действий, которой животное не может управлять; инстинкт возникает независимо от желаний особи, выполняет свою работу и не оставляет зверушке никакого выбора. Такие последовательности по понятным причинам эффективны только когда просты. Сложное поведение на них не построишь, поскольку возникает много моментов, на которых возможно ветвление (если «кибернетически» смотреть на поведение). В живой природе такие моменты либо завершаются удачно и не требуют дальнейшего продолжения поведенской программы (сожрал еду, совокупился с самкой), либо завершают неудачно (сожрали тебя) и тоже не развиваются ни во что более сложное. Поэтому все инстинкты просты и не совершенствуются. Они своего рода монады.
Произвольное же поведение является структурой качественно более сложной, в которой «конструктивно» есть возможность развития разных ответов на меняющиеся сложные внешние условия — вариативность. Передавать такие структуры по наследству проблематично, поскольку они информационно насыщенны, для хранения всего того, что в них есть, надо невероятно много нейронных связей, для формирования которых нужна информация. Замкнутый круг. Поэтому мы рождаемся с чистой памятью и относительно гладкой корой. Зато знания, нужные для формирования мозга, легко хранить во «внешней памяти» — в социуме. Но придётся каждому поколения учиться всем знаниям заново, с нуля. Зато внешнее хранилище практически безгранично и в нём есть всё, что угодно. Мы с нашим высокоразвитым мозгом и социумом — особая симбиотическая система, подобных которым в природе больше не известно.
Вот стоит, предположим, человек на краю пропасти (пример экстремальный). Он может в неё прыгнуть, а может не прыгнуть. Количество побудительных причин за и против огромно. Свобода выбора — то есть произвольность поведения — означает, что он может и последовать своим побудительным причинам, и пренебречь ими. У животного, выполняющего инстинктивную программу, такого выбора нет: программа запустилась — надо делать, точка.
Или, допустим, у юного отрока два пути: один путь — в институт, другой — в армию. Выбор между этими путями есть сложнейшая задача, которая подразумевает удержание в памяти массива прошлых собственных воспоминаний, оценок, опыта, чужих воспоминаний и опытов («учись, сынок, а то будешь всю жизнь говно черпать»), планов на будущее. Количественный подход как бы намекает нам, что осмысление массы фактов и факторов, относящихся к этому выбору, является весьма сложным и энергетически затратным процессом. Но сам выбор — он как бы моментален. Диалектический переход количества в качество. И вот уже отрок потопал по избранному пути.
Можно ещё усложнить ситуацию — добавить ещё один вуз и брак с хорошей папиной дочкой. Стало больше вариантов, выбор ещё усложнился, причём какое-то множество внутренне значимых для поцыэнта соображений мы даже не знаем. А вдруг он тайный гей? А вдруг ему деньги нужны, он в карты проигрался? Да что угодно может быть.
Набор и сочетания условий и обстоятельств, в которых человек непрерывно осуществляет свой выбор дальнейших действий и стратегий действий, невероятно богаты, это миллионы, миллиарды потенциальных вариантов, часть из которых он активно обдумывает, а другие оставляет без внимания. Вот это — произвольное поведение. Осознанное и непрерывное принятие решение и действие в согласии с этими решениями либо на любом этапе отказ от следования собственному решению. Животным такая свобода неведома и недоступна.
no subject
Чем проще нервная и психическая (если психика вообще есть, разумеется) организация животного, чем больше в ней доля инстинктивных наборов, тем более поведение зависимо от внешних причин. И наоборот.
Что такое вообще поведение? Это последовательность действий. Мы сейчас абстрагируемся от всего, что до и после этой последовательности, ограничимся только её схемой.
Чем отличается инстинкт от произвольного поведения?
Инстинкт это фиксированная последовательность действий, которой животное не может управлять; инстинкт возникает независимо от желаний особи, выполняет свою работу и не оставляет зверушке никакого выбора. Такие последовательности по понятным причинам эффективны только когда просты. Сложное поведение на них не построишь, поскольку возникает много моментов, на которых возможно ветвление (если «кибернетически» смотреть на поведение). В живой природе такие моменты либо завершаются удачно и не требуют дальнейшего продолжения поведенской программы (сожрал еду, совокупился с самкой), либо завершают неудачно (сожрали тебя) и тоже не развиваются ни во что более сложное. Поэтому все инстинкты просты и не совершенствуются. Они своего рода монады.
Произвольное же поведение является структурой качественно более сложной, в которой «конструктивно» есть возможность развития разных ответов на меняющиеся сложные внешние условия — вариативность. Передавать такие структуры по наследству проблематично, поскольку они информационно насыщенны, для хранения всего того, что в них есть, надо невероятно много нейронных связей, для формирования которых нужна информация. Замкнутый круг. Поэтому мы рождаемся с чистой памятью и относительно гладкой корой. Зато знания, нужные для формирования мозга, легко хранить во «внешней памяти» — в социуме. Но придётся каждому поколения учиться всем знаниям заново, с нуля. Зато внешнее хранилище практически безгранично и в нём есть всё, что угодно. Мы с нашим высокоразвитым мозгом и социумом — особая симбиотическая система, подобных которым в природе больше не известно.
Вот стоит, предположим, человек на краю пропасти (пример экстремальный). Он может в неё прыгнуть, а может не прыгнуть. Количество побудительных причин за и против огромно. Свобода выбора — то есть произвольность поведения — означает, что он может и последовать своим побудительным причинам, и пренебречь ими. У животного, выполняющего инстинктивную программу, такого выбора нет: программа запустилась — надо делать, точка.
Или, допустим, у юного отрока два пути: один путь — в институт, другой — в армию. Выбор между этими путями есть сложнейшая задача, которая подразумевает удержание в памяти массива прошлых собственных воспоминаний, оценок, опыта, чужих воспоминаний и опытов («учись, сынок, а то будешь всю жизнь говно черпать»), планов на будущее. Количественный подход как бы намекает нам, что осмысление массы фактов и факторов, относящихся к этому выбору, является весьма сложным и энергетически затратным процессом. Но сам выбор — он как бы моментален. Диалектический переход количества в качество. И вот уже отрок потопал по избранному пути.
Можно ещё усложнить ситуацию — добавить ещё один вуз и брак с хорошей папиной дочкой. Стало больше вариантов, выбор ещё усложнился, причём какое-то множество внутренне значимых для поцыэнта соображений мы даже не знаем. А вдруг он тайный гей? А вдруг ему деньги нужны, он в карты проигрался? Да что угодно может быть.
Набор и сочетания условий и обстоятельств, в которых человек непрерывно осуществляет свой выбор дальнейших действий и стратегий действий, невероятно богаты, это миллионы, миллиарды потенциальных вариантов, часть из которых он активно обдумывает, а другие оставляет без внимания. Вот это — произвольное поведение. Осознанное и непрерывное принятие решение и действие в согласии с этими решениями либо на любом этапе отказ от следования собственному решению. Животным такая свобода неведома и недоступна.